№2(13)(2013)

Людмила Головченко:

«Независимый аудитор всегда может стать независимым экспертом»

Лицо украинской судебной экспертизы - это сильная женщина с бархатным голосом и отличным вкусом, что чувствуется в каждом жесте, деталях одежды и гармонии предметов интерьера приемной. Удобно разместившись, мы сразу обратили внимание на фотографию любимого мужа на столе, на которую периодически бросает теплый взгляд Людмила Николаевна, и небольшую декоративную свечу, которая мерцая, создает особую атмосферу уюта в стенах госучреждения.

Однако несмотря на несколько лирическое настроение в конце рабочего дня, разговор пойдет не о личном, а о важных законодательных новшествах и актуальных проблемах в области судебной экспертизы.

Людмила Николаевна, в ноябре прошлого года вступил в силу новый Уголовно-процессуальный кодекс. Участвовало ли Управление экспертного обеспечения правосудия в работе над проектом КПК?

- Я бы сказала, что мы косвенно принимали участие, поскольку законопроект дошел до нас уже тогда, когда был подан в Верховную Раду и принят за основу. Однако в него вошло немало положений из Инструкции Министерства юстиции1, которая уже стала азбукой для следователей и экспертов. Были учтены отдельные уточняющие положения из комментариев в Закон Украины «О судебной экспертизе» и предыдущего КПК. Мы также подавали ряд предложений, которые, на мой взгляд, несколько улучшили бы этот закон в части норм, регламентирующих судебную экспертизу.

Как вы оцениваете новую редакцию Кодекса с профессиональной точки зрения?

- Если сравнивать новую редакцию КПК с предыдущей, еще 60-х годов, то скажу, что в целом это действительно прогрессивный закон. В частности, что касается норм, регламентирующих судебную экспертизу, то в нем широко определены процессуальные вопросы, основательно прописан процесс назначения и проведения судебной экспертизы, очерчена экспертная инициатива и требования к содержанию и форме заключения судебного эксперта.

Изучая Кодекс более подробно, мы заметили, как взвешенно подошли разработчики к вопросам оплаты экспертизы, защиты экспертов и возмещения им средств за проведенные исследования. На что я сразу обратила внимание, так это на положения о защите малообеспеченных людей. Для читателей «Независимого АУДИТОРА» приведу несколько статей. Во-первых, ст. 244 «Рассмотрение следователем-судьей ходатайства о привлечении эксперта», согласно которой сторона защиты может подать прошение о проведении экспертизы на безвозмездной основе, предоставив копии документов, подтверждающих невозможность самостоятельного привлечения эксперта из-за отсутствия средств или по другим объективным причинам. В этом случае следственный судья сам назначает экспертизу, которая проводится государственным учреждением за счет госбюджета. Однако в случае вынесения судебного приговора обвиняемому, он должен полностью возместить стоимость этой экспертизы в бюджет, тем самым вернув государству затраченные на него средства.

С выходом нового Кодекса частные эксперты получили возможность максимально возмещать понесенные ими временные и финансовые затраты на проведение экспертиз. Если раньше, по постановлению Кабмина №590, это возмещение не превышало предельного объема, то теперь эксперт может в судебном порядке обжаловать размер процессуальных издержек и требовать с обвиняемого уплаты полной стоимости экспертизы. В этом случае закон выступает в защиту экспертов.

На какие неточности или серьезные недостатки в Кодексе вы бы в первую очередь обратили наше внимание?

- Конечно, некоторые неточности есть, но незначительные. Нет законов идеальных, они должны быть проработаны практикой. И если нужно внести какие-то уточнения, то это можно будет сделать и во время применения нового УПК. По моему мнению, следует четко прописать различные виды экспертиз: первичную, которая назначается впервые; повторную, предполагающую вынесение на решение экспертов тех же вопросов, которые были поставлены первому эксперту при первичной экспертизе и относительно того же объекта исследования; дополнительную, включающую вспомогательные вопросы к тем, которые ставились при первичной экспертизе, и комплексную, при которой каждый эксперт из определенной области знаний исследует свои вопросы, готовит собственный вывод, а затем на основе совокупности выводов предоставляется общая оценка. Следует отметить, что такие статьи есть в других процессуальных кодексах, особенно четко они прописаны в Гражданском процессуальном кодексе Украины. Поэтому, по моему мнению, аналогичные подходы при назначении и проведении судебных экспертиз должны корреспондироваться в нормах различных форм процесса.

По новому УПК суд получил право по собственной инициативе вызывать на допрос эксперта или назначать экспертизу в случае разногласий в предоставленных выводах обеими сторонами. Как будет называться такая экспертиза и не будет ли она повторной?

- Да, действительно, ст. 332 Уголовного-процессуального кодекса предусмотрено, что в случае, когда суду предоставлены несколько выводов, противоречащих друг другу, а допрос эксперта не позволил устранить выявленные противоречия, то суд может своим постановлением поручить проведение экспертизы экспертному учреждению, эксперту независимо от наличия ходатайства. То есть согласно процессу экспертного исследования, это и будет повторное исследование, а согласно процессуальному признаку - повторная экспертиза, о чем мы уже с вами говорили. Как будет называться такая экспертиза, сейчас сказать не могу, но, по сути, она будет повторной. Главное, что суд сможет проверять факты в спорных вопросах и получать объективные выводы. Я уверена, что в дальнейшем все неточности будут учтены. На сегодня, на мой взгляд, в связи с отсутствием в новом УПК понятия «повторная экспертиза» и с учетом содержания вышеупомянутой статьи нужно применять также нормы базового закона, а именно ст. 4 Закона Украины «О судебной экспертизе», в которой указано, что одной из гарантий обеспечения правильности заключения эксперта является назначение повторной экспертизы.

Недавно мы узнали, что разрабатывается новый проект Закона «О судебной экспертизе». Войдут ли в него те предложения Управления, которые не были учтены в новом КПК?

- Понимаете, эксперт является участником уголовного производства - это вопрос процессуальный, а Закон Украины «О судебной экспертизе» - специальный закон, поэтому в нем не могут отдельно раскрываться процессуальные вопросы, поскольку законодательство должно быть гармонизированным, а статьи специального закона - быть корреспондированы с соответствующими статьями процессуальных законов. Я уверена, что все наши уточнения еще будут учтены в процессе совершенствования нового УПК. Нам уже поступило поручение о формировании рабочей группы для осуществления мониторинга применения нового Кодекса и, в случае необходимости, подготовки предложений по его совершенствованию. Конечно, мы будем участвовать. Тем более что именно сейчас, в процессе практического применения КПК, и у судей, и у следователей появляются вопросы относительно механизма реализации некоторых статей, которые требуют детализации и уточнений.

Изменится ли название нового закона и есть ли основания для этого?

- На протяжении прошлого года вместе с Харьковским научно-исследовательским институтом судебных экспертиз и другими экспертными учреждениями Минюста мы плодотворно поработали над новым законопроектом, предложили много новшеств. Название документа также должно измениться и звучать как Закон «О судебно-экспертной деятельности». Дело в том, что понятие «судебно-экспертная деятельность» значительно шире, чем «судебная экспертиза», поскольку оно включает в себя как организационную деятельность судебной экспертизы, формирование методического обеспечения, так и непосредственное ее проведение.

Если сравнивать новый законопроект с действующим Законом «О судебной экспертизе», по вашему мнению, какие нововведения станут ключевыми?

- Наш сегодняшний Закон «О судебной экспертизе» включает всего 24 статьи и был принят еще в 1994 году. На то время это был первый закон о судебной экспертизе среди всех стран бывшего СССР. Позже появились законы в Азербайджане, России, Туркменистане, Казахстане, но наш небольшой закон был первым, и, на мой взгляд, основные положения в нем довольно хорошо определены, поэтому и экспертиза у нас никогда не была распыленной.

Новый закон станет значительно шире, мы запланировали включить более 50 статей. Обязательно будет прописано участие общественных организаций, поскольку у нас достаточно высокий процент экспертов, не работающих в госучреждениях и объединенных в общественные организации. Чтобы все было прозрачно, транспарентно, гражданин имеет право обратиться к любому эксперту, не только государственному. Еще в 2004 году, когда мы вносили изменения в Закон «О судебной экспертизе», в ст. 7 «Субъекты судебно-экспертной деятельности» поставили на одну ступень экспертов из государственных учреждений и экспертов, которые не работают в госучреждениях. Мы не называли их частными, а определили как специалистов, действующих самостоятельно на профессиональной основе.

В новом законе будет более широко прописана организация экспертной деятельности, уделено внимание социальной защите судебных экспертов, потому что эксперт - участник процесса, который несет уголовную ответственность за предоставленный им вывод. Поэтому специалист должен быть защищен и одновременно достаточно обеспечен. Материальная защита дает стимул работать качественно и с высокой моральной планкой.

В новом УПК предусмотрено право обвиняемого присутствовать при исследовании, однако Кодекс не обязывает эксперта проводить исследование в присутствии обвиняемого в совершении преступления. Как вы считаете, можно ли в Законе «Об экспертизе» предусмотреть эту обязанность?

- Если подозреваемый заявляет ходатайство следователю или следственному судье о его присутствии при проведении экспертизы и получает на это разрешение, он может наблюдать за проведением экспертизы, но вместе с тем он не имеет права давать эксперту любые указания по поводу проведенных им исследований. У меня самой как бывшего эксперта были такие ситуации. Знаете, здесь нужно понимать, что это за процесс. По специальности я эксперт-почерковед, и экспертиза у меня проходила примерно так: раскладываю на столе различные образцы, просматриваю их под микроскопом, перекладываю по сходным признакам или различиям, выбираю методику или несколько способов исследования, отыскиваю совпадения необходимых букв, их элементов, что-то чувствую, нападаю на след, сомневаюсь, сравниваю, вновь сопоставляю с исследовательской записью - это как музыкальный слух, который просто есть, но описать или объяснить его невозможно, тем более человеку, несведущему в тонкостях этого дела. Сможет ли присутствующая на экспертизе сторона что-то понять в моих действиях и алгоритме при построении вывода? Вероятно, нет. Конечно, сторона может присутствовать при проведении исследования. Это предусмотрено законом, однако есть ли в этом смысл? Но одновременно следует уточнить, что существуют такие виды экспертиз, участие обвиняемого в которых полезно и просто необходимо. Это судебно-медицинская, судебно-психиатрическая, психологическая экспертизы – те, которые предусматривают исследование самого человека и которые проводятся непосредственно в суде. Сейчас у нас 78 направлений, т.е. видов, подвидов судебной экспертизы, и поэтому говорить в целом невозможно, точнее некорректно, каждую ситуацию необходимо рассматривать отдельно.

По вашему мнению, как быть в тех случаях, когда не все вопросы, поставленные на разрешение эксперта, входят в его компетенцию?

- В новом Уголовно-процессуальном кодексе этот момент четко прописан. Статья 69 обязывает эксперта безотлагательно известить лицо, назначившее экспертизу, или суд, который поручил проведение исследования, о невозможности проведения экспертизы в случае отсутствия необходимых знаний. Хочу сразу отметить, что отсутствие соответствующих знаний в определенной отрасли - уважительная причина, которая не имеет ничего общего с отводом эксперта от дела, мотивированным родственными отношениями или предварительным участием в ревизиях. Например, у эксперта может быть квалификация по проведению автотовароведческих экспертиз (это когда автомобиль исследуется как товар, которому нанесен ущерб при ДТП, и решаются вопросы, какие именно детали можно заменить, а какие восстановить, а также стоимость связанных с этим работ), а такому эксперту назначили автотехническую экспертизу, которая устанавливает, кто из участников ДТП нарушил правила дорожного движения. Поэтому в таком случае эксперт должен отказаться от предоставления заключения в связи с отсутствием у него специальных знаний, т.е. квалификации эксперта по проведению автотехнической экспертизы. Совсем другое дело, если у эксперта есть соответствующая квалификация, но недостаточный уровень знаний в случае, если он не следит за изменениями в законодательстве или неверно применяет методику исследования. Как следствие, таким экспертом может быть предоставлен недостаточно обоснованный или вообще ошибочный вывод. При таких обстоятельствах этот вопрос должен быть предметом рассмотрения дисциплинарной экспертно-квалификационной комиссии.

Каким документом будет оформляться отказ?

- В Инструкции - это «сообщение о невозможности дать заключение». Возможно, так и останется, или будет подаваться в форме заявления об отказе. Зато ч. 7 ст. 69 нового УПК предусмотрено, что «…эксперт безотлагательно заявляет ходатайство лицу, назначившему экспертизу, или суду, поручившему ее проведение, об уточнении его (вопроса) или сообщает о невозможности проведения экспертизы по поставленным вопросам...» Исходя из содержания этой статьи, эксперт ходатайство заявляет, а о невозможности проведения экспертизы сообщает. Поэтому, по моему мнению, и документ должен называться «Сообщение о невозможности дать заключение». Если это будет в суде, то эксперт будет заявлять о несоответствии вопроса его компетенции. Но бывают и ситуации, когда эксперт при проведении экспертизы, в случае решения нескольких вопросов, два вопроса может решить, а два или один - нет. В таком случае он должен ответить на те вопросы, которые вправе решать, а дальше написать заключение судебного эксперта с предупреждениями об уголовной ответственности по ст. 384 за заведомо ложное заключение эксперта и ст. 385 Уголовного кодекса Украины за отказ без уважительных причин от выполнения возложенных на него обязанностей. В таком случае это уже будет не сообщение, а вывод судебного эксперта.

Сейчас, согласно статьям нового УПК, адвокат сможет привлекать со стороны защиты эксперта для использования его заключения как одного из источников доказательств. Какое название будет иметь документ, обеспечивающий эту процедуру?

- В УПК четко не прописано, каким документом сторона защиты будет привлекать эксперта. Однако в отдельных его положениях (ст. 244) отмечается, что сторона заявляет ходатайство о привлечении эксперта, однако ходатайство по своему содержанию предшествует проведению экспертизы. Будет ли это заявление, ходатайство или поручение - существенного значения не имеет, главное - содержание документа. Если сторона защиты принесет заключение эксперта в суд, я думаю, лишних вопросов не возникнет. Поскольку эксперт укажет, когда и какой комиссией он аттестован; будут четко прописаны его полномочия, наличие в реестре и законное право проводить эту экспертизу, а также то, что он предупрежден об ответственности за выводы, которые предоставляет. На мой взгляд, это должно быть поручение эксперту со стороны защиты о проведении экспертизы. По крайней мере, такая формулировка звучит в контексте содержания и терминологии статей Кодекса, и к тому же, на мой взгляд, не будет возникать путаницы с заявлением стороны к следственному судье или органу о привлечении эксперта.

Интересно услышать ваше мнение по поводу сроков проведения экспертизы по делам, которые расследуются с 20 ноября 2012 года. Предусмотрены ли в Инструкции более сжатые сроки проведения судебной экспертизы и изучения материалов, поступивших на исследование, а также сроки, касающиеся выполнения ходатайства эксперта следователями о предоставлении дополнительных материалов для проведения экспертизы?

- Что я могу сказать о сроках проведения экспертизы?.. Безусловно, всем экспертам хотелось бы проводить экспертизы вовремя, должным образом и в установленные сроки. Тогда почему у нас возникают проблемы с затягиванием сроков? Причина в специфике нашей деятельности, которую достаточно сложно ограничить конкретными сроками. В процессе осуществления экспертизы часто возникает необходимость в дополнительных материалах, образцах. Чтобы их получить, нужно писать ходатайство. Если следователи и судьи заранее знают, какие материалы необходимо предоставить и должным образом подготовят документы, эксперт может приступить к работе без направления ходатайства и значительно сэкономит время. А что происходит у нас? Часто меняются следователи, приходят молодые специалисты, теряем время на их адаптацию; нагрузки у следователей такие, что даже ознакомиться не успевают с делами, не то чтобы собирать образцы и оперативно назначать экспертизы. Недавно поинтересовалась: 170 дел на одного следователя, такая сейчас ситуация. Просто ускорить работу эксперта невозможно, ведь он четко понимает, во-первых, что от его заключения зависят судьбы людей, во-вторых, что за его заключение предусмотрена уголовная ответственность, и он должен стопроцентно убедиться в качестве своей работы, знать, что сможет отстоять и аргументировать экспертизу во время перекрестного допроса в суде, в случае назначения после него повторной или иной экспертизы. Поэтому даже при небольшом сомнении эксперт снова и снова заявляет ходатайство о предоставлении дополнительных документов, образцов и т.д., а это все время.

Другая объективная причина заключается в том, что на протяжении пяти лет в экспертных учреждениях Министерства юстиции не увеличилось ни на одну штатную единицу. Количество назначенных экспертиз растет из года в год, а численность специалистов, к сожалению, не меняется. В нашем бюджете всегда не хватает средств на оплату труда. А нагрузка постоянно растет, притом что срок проведения простой экспертизы - 10 дней, сложная может длиться 3-4 месяца, а то и полгода. Бывают такие, которые требуют комплексного изучения различных вопросов и привлечения 3-5 экспертов из разных отраслей, особенно это касается резонансных уголовных дел, которым нередко предоставляется приоритет в решении, ведь мы понимаем, что там люди арестованы и находятся за решеткой, поэтому гражданские и хозяйственные откладываются на потом. Возникает замкнутый круг. Да, по многим уголовным делам эксперты работают до глубокой ночи, и иногда вообще без выходных, и получают благодарность от правоохранительных органов за качественную работу в сжатые сроки. Иногда от судей поступают отдельные постановления о принятии мер к этим экспертам в связи с нарушением ими сроков проведения экспертиз по гражданским и хозяйственным делам. Именно такая ситуация сложилась на сегодня со сроками проведения экспертиз.

Сейчас остро стоит вопрос регистрации уголовных дел за период с 20 ноября по 20 декабря. Количество назначенных экспертиз за это время выросло на 50-80% в зависимости от региона. В конце года, перед праздниками, за три дня поступила месячная норма. Физически выполнить такой объем невозможно. У нас семь институтов и восьмой центр, где работают всего 1033 специалиста, которые ежегодно проводят до 80 тысяч экспертиз. Ситуация действительно серьезная. Мы последние три года подавали предложения в Министерство финансов об увеличении расходов на оплату труда, чтобы увеличить штатную численность в экспертных учреждениях Минюста. Однако вопрос до сих пор, к сожалению, не решается. Если и дальше ситуация с увеличением численности экспертов не изменится, то скоро нас ждет просто разрушение системы.

То есть о сокращении сроков в перспективе вообще не будет идти и речи?

- В настоящее время нет. Я не боюсь говорить об этом вслух, потому что это действительно так. О таком надо кричать. Есть угроза, что система просто остановится. Знаете, у нас уже сейчас формируются такие экспертные коллективы, которые работают на государство на уровне патриотизма и энтузиазма. Во-первых, сама работа очень интересная, во-вторых, понимают безвыходное положение граждан, ожидающих экспертные заключения. Кроме того, сами эксперты - люди несколько иного склада мышления, преимущественно ученые, заинтересованные в самом процессе исследования, его деталях, нюансах и, конечно, качественном результате.

Относительно сроков я считаю, что не бывает вопросов, которые нельзя решить. Тем более в этом заинтересованы правоохранительные органы, прокуратура, граждане и, прежде всего, само государство. Пока держим ситуацию. Мы уже ставили вопрос перед правоохранительными органами, будем снова обращаться.

По вашему мнению, каким должен быть профессиональный судебный эксперт? Какими чертами характера обладать? Каким опытом и профессиональными навыками оперировать?

- В первую очередь - нравственность и профессионализм. Без этого ничего не будет. Любознательность и гипертрофированное чувство ответственности за то, что за тобой стоят люди и именно на тебя возложена обязанность установить истину по факту в том или ином деле. Знаете, как говорил еще во времена царской России юрист, профессор Л.Е. Владимиров: «Эксперты, базирующие свое заключение на любой науке, являются суть научные судьи, приговор которых является решением специального вопроса в деле». То, что докажет эксперт, то и будет положено в основу решения суда.

Вершить судьбы, оправдывать, защищать - к этому надо по-особому относиться. У каждого свои ценности в жизни и профессии. Для меня ценность, когда моя работа заслуживает добрых слов и приумножает круг приятных знакомых и друзей. Стала замечать, что, проработав экспертом 10 лет, получила свой профессиональный отпечаток: чтобы сохранять душевное равновесие и спокойно спать, должна говорить все, как есть. Так я привыкла и иначе просто не могу. Возможно, мне легче держаться такой позиции, чем другим, поскольку считаю себя независимой и морально, и материально. Я полностью обеспечена, даже не имея дачи и загородного домика. Получу зарплату - но практически нет времени пробежаться по магазинам и потратить деньги. К тому же все на себя и не наденешь, так я и не переживаю, у меня другие ценности.

Людмила Николаевна, сегодня вы возглавляете государственную структуру, но в разговоре с восторгом ссылаетесь на бывшую экспертную практику почерковеда. Скажите, пожалуйста, не жалеете, что выбрали именно министерскую должность?

- Сейчас я государственный служащий и ответственно отношусь к работе, но чиновником себя никогда не чувствовала. В Минюст я попала в 1997 году, когда предыдущий чиновник перешла в суд и освободилось место с достаточно узкой специализацией, таких специалистов было немного. Поскольку я тогда только защитила диссертацию по соответствующему направлению, ко мне сразу и обратились. Я плакала, так не хотела уходить. В институте занималась научной деятельностью, писала статьи, разрабатывала новые методики, проводила экспертизы и увлекалась так, что брала работу и домой. Но коллеги в институте поставили вопрос так, что якобы я избегаю взятия на себя ответственности и не хочу помочь наладить работу системы экспертных учреждений Минюста и в частности их, моих коллег. Поэтому и решила попробовать себя в новой должности. Позже поняла, что для того чтобы была защищена судебная экспертиза, должна быть буква закона. И я начала с разработки нормативных актов. На сегодняшний день у нас 15 нормативно-правовых актов Министерства юстиции, пять постановлений Кабмина, не учитывая специальный закон и процессуальные кодексы, в разработке которых Минюст принимал участие. Мы создали реестр экспертов, разработали инструкции, положения для частных экспертов, порядок о научных разработках, впервые, по моей инициативе, сделали реестр методик и порядок его ведения. Очень много было проведено организационной работы.

Новый закон у нас фактически уже в отработанном варианте, учтем некоторые редакционные моменты и будем подавать на согласование. Если мы сделаем этот закон, я буду считать, что выполнила поставленную передо мной задачу. Система уже построена, и она работает. Особых жалоб на нее я не слышала, конечно, некоторые нюансы есть, но некритичны. Хотелось бы, чтобы вообще не было нареканий ни на работу частных экспертов, ни на работу государственных.

А сейчас вы занимаетесь научной деятельностью?

- Да, я участвую в научных разработках, мне как государственному служащему это не запрещено. Сейчас мы готовим пособие для частных экспертов, прежде всего для тех, кому предстоит сдавать экзамен для получения квалификации судебного эксперта. Подобное пособие мы уже выпустили для профессиональных экспертов о судебно-экономической экспертизе. Я также пишу статьи, участвую в создании справочников. Вообще очень интересно. Думаю, пойду на пенсию и буду преподавать судебную экспертизу, там посмотрим.

Наш научный и практический опыт часто перенимают в странах СНГ, так как на сегодня в Украине судебная экспертиза более развита, регламентирована и подчинена, чем в России, Белоруссии. У нас еще в 1999 году был сформирован Реестр всех аттестованных судебных экспертов, который отсутствует в РФ, где все эксперты делятся на две категории - государственные и «кто захочет», безусловно, при наличии образования. В нашей стране эксперт сочетает в себе участника процесса, ученого и специалиста в области судебной экспертизы. У нас все организовано, четко расписано, на каждую функцию есть нормативный акт и все работает. Поэтому с нами хотят сотрудничать и обмениваться опытом и Китай, и Азербайджан, и Казахстан, и Беларусь. Особенно в научных конференциях изъявляют желание принимать участие эксперты из России.

И в завершение, что бы вы пожелали читателям «Независимого АУДИТОРА»?

- Ну что пожелать? Конечно, чтобы у них не было необходимости назначать судебные экспертизы, чтобы в жизни все было хорошо и решалось без судебных экспертиз. А если вдруг придется с нами сотрудничать, чтобы экспертизы проводились своевременно и качественно.

А персонально для аудиторов обращу внимание, что в нашей стране никто не запрещает быть параллельно аудитором и судебным экспертом. Поэтому чем больше аудиторов станут судебными экспертами, тем больше экспертиз мы проведем и в короткие сроки их выполним. Поэтому независимый аудитор всегда может стать независимым экспертом!