№4(2012)

Игоря Николаевича Сотуленко хорошо знают как на государственном олимпе, так и в широких бизнес-кругах Украины и мира. С 1989-го до 2007 года он возглавлял ДП «АВТО Интернешнл», которое «выросло» из одного из первых в СССР СП с иностранным капиталом «Минолта Трейдинг Украина»; стоял у истоков зарождения цивилизованного автобизнеса в стране и был главой первого официального импортера автомобилей Mazda в Украине в далеком 1990 году. Кроме того, И. Н. Сотуленко – член Наблюдательного совета двух крупных государственных банков (Ощадбанка и Укрэксимбанка), в течение 2007-2010 годов возглавлял наблюдательные советы в этих учреждениях и многое и многое другое.
А еще Игорь Николаевич – известный в спортивных кругах меценат, который многие годы поддерживает спортсменов олимпийских сборных Украины, начиная с летней Олимпиады в Атланте (США) в 1996 году. В целом непрерывно семь олимпийских циклов до настоящего времени. Много внимания уделяет своей малой родине – городу Бровары под Киевом, где он родился в семье фронтовиков. Мама – врач, получила три боевых ордена.
Отец – строитель и тоже орденоносец. К сожалению, уже покойные.

– По образованию я экономист, – еще раз подчеркнул в разговоре Игорь Николаевич. – Учился с удовольствием и до сих пор использую то глубокое образование, которое получил в Киевском институте народного хозяйства (сегодня – Киевский национальный экономический университет имени Вадима Гетьмана). Мне нравилась и нравится экономика как наука и преломление ее на практике. По профессии я бизнесмен широкого профиля, собственник (капиталист). Так сложилось, что пришлось вплотную заниматься и банковским делом: являюсь членом Наблюдательного совета двух крупных государственных банков – Ощадбанка и Укрэксимбанка.
Вообще-то, любой руководитель фирмы, собственник сталкивается с банками. Опыт руководителя фирмы я получал, начиная с СП «Минолта Трейдинг Украина» 1989 года, когда была валютная монополия государства. Уже в те времена предприятию, которое я создавал и возглавлял, в порядке исключения разрешено было быть оператором на советском рынке, то есть продавать товар за валюту. Тогда валютные операции монопольно обслуживал Внешэкономбанк СССР. Хорошо помню 1991 год после ГКЧП, когда страна шла к своему краху. Я был генеральным директором, которому клиенты приносят деньги, в том числе за автомобили в валюте, я их клал на счет предприятия и нес за них ответственность. Тогда на счету находилось порядка 3 миллионов так называемых свободно конвертируемых рублей. Курс был – 68 копеек за один доллар.

Хорошо запомнил день 19 октября 1991 года. Я прихожу на работу и узнаю, что все деньги во Внешэкономбанке СССР заблокированы не только у нас, но и по всей стране. Что делать? Ведь клиенту все равно, он отдал сегодня десять тысяч свободно конвертируемых рублей, а завтра хочет получить машину «Мазда». А тогда уже рэкет идет полным ходом, и на машинах хотят ездить и артисты, и министры, и бандиты… Это страшный момент был… Проблему весной 1992 года помог решить Виталий Масол и уже покойный Егор Гайдар (руководитель правительства России), который поспособствовал встречам в Минфине России и Внешэкономбанке и объяснению ситуации… Разморозил я эту сумму, отправили в Австрию, в материнскую фирму. И это, может быть, спасло предприятие, ну и мою жизнь.
Это был первый опыт соприкосновения с таким явлением, как банковский кризис или дефолт. Дальше – кризис 1998 года, когда банковская система Украины работала нечетко: деньги перечислялись сегодня, а на счет приходили в лучшем случае через две недели, а то и вообще не доходили. А по поводу перечислений за границу за уже поставленный товар пришлось ходить на «поклоны» лично к Виктору Ющенко (на тот период – председателю Национального банка Украины).
– А как вы столкнулись с аудитом?
– С международным аудитом я «познакомился» на должности генерального директора «Мазда Моторс Украина», фирмы, в числе учредителей которой была японская корпорация «ИТОЧУ» (ее годовой товарооборот составляет $150 млрд, корпорация входит в так называемую «большую пятерку» японских торговых домов и в 100 крупнейших компаний мира, имеет приблизительно 10 тысяч дочерних фирм по всему миру). Где-то в 1994-м или 1995 году японская сторона настояла на проведении аудита в Киеве. А у нас большие, можно сказать, несопоставимые расхождения между украинским и международным бухучетом. Приехали аудиторы из-за границы нас проверять. В итоге не они аудировали, а я со всеми своими специалистами помогал им, рассказывал, что и как, где-то три месяца. По-моему, это была вообще первая проба международного аудита в Украине. Именно тогда я понял,
что такое аудит и нужен он
или нет.
– И как бы вы ответили на этот вопрос?
– На тот момент, если честно, аудит не принес пользы ни «ИТОЧУ», ни самим аудиторам, ни мне, ни моей бухгалтерии. Но стоил он огромных денег. Главной причиной стали тогдашние расхождения в системах бухучета и так далее.

– Но этот опыт дал понять, в каком направлении надо работать?
– Я это осознал еще раньше, и не я один. Работая в совместном предприятии, понимал, что надо применять международные стандарты. А у нас тут другие бухгалтерские правила, другие системы учета расходов, другие налоги.

– Как же вы решали тогда несоответствия?
– В то время уже что-то корректировалось на уровне Министерства финансов, что-то – на уровне Кабмина, что-то – парламентом на законодательном уровне. Но в общем, непростой был период. Тогда премьер-министру Леониду Кучме было дано право законотворчества декретами. Я с того времени и до сих пор не могу согласиться с принятием норм по НДС. Я был, есть и буду ярым противником этого налога в целом, как системного, так и относительно практики его использования в Украине, а также против размеров налога. Сергей Терехин, будучи в то время замминистра экономики, еще пару человек протянули тогда декретами много норм, которые до сих пор работают. Приняли сначала норму по НДС 28%. Это вообще самый страшный размер, сильно угнетающий всю экономику, а розничную торговлю и подавно, в том числе автомобилей, ведь 28% добавили к стоимости автомобиля, и никто этой суммы не возвращает. Если прибавить сюда таможенную пошлину и акциз, то налоговая нагрузка на импортный автомобиль зашкаливала за 100%
(1993-1996 годы).

Виталий Андреевич Масол в 1994 году второй раз стал премьер-министром, Петр Кузьмич Германчук – министром финансов. Они вдвоем подписали постановление Кабинета Министров и приняли решение уменьшить НДС «своими подписями». Они не имели такого права, тем не менее, нашли в себе силы и смелость сделать это. Я благодарен им, ведь налоговая нагрузка на украинскую экономику была уменьшена на 8%. После того все попытки снизить размеры НДС не увенчались успехом, что свидетельствует о том, что под псевдолозунгом стимулирования экономики Украина никак не может выработать оптимальный размер и механизм взимания НДС. Я бы пошел американским путем и отменил НДС, а вместо него ввел бы простой и понятный в администрировании и понимании налог с оборота.
Когда я работал в «АВТО Интернешнл» в 2000-2007 годах, бухучет уже немного приближался к международным стандартам. Система аудирования стала регулярной. Международные компании ежегодно начали проводить аудит с 2000 по 2007 годы.
– На ваш взгляд, это нужно?
– Да. Это полезно. В моем случае – собственникам. А мне приятно, потому что за столько лет ни разу не было выявлено нарушений, проблем или, например, хищений. При этом полученное мною моральное удовольствие стоило собственникам приличных денег. Поэтому считаю, что регулярный международный аудит – это вопрос денег и желания.

– А украинский?
– Помню историю становления украинского аудита. В этом процессе лидирующую роль сыграли Николай Азаров и
Виктор Суслов – одни из создателей финансовой и контрольно-аудиторской системы Украины. Помню, как разрабатывалось законодательство, которое отчаянно лоббировала Александра Кужель, об обязательном аудите для всех субъектов хозяйствования. Но закон, к счастью, не приняли. Поэтому аудит рекомендован, желателен, но не обязателен. Теперь стоит вопрос: а необходим ли обязательный аудит? Я знаком с западными системами не только теоретически, но и на практике. Проработав 18 лет в западной фирме, имею прямое отношение к западным юридическим лицам, знаю европейские системы, как налоговую, так и бухгалтерскую.
Понимаю, что нам надо дойти до уровня цивилизованных стран, когда налоговая будет верить аудиторским проверкам и не станет перепроверять. В таком случае лучше иметь обязательный аудит, чтобы спать спокойно и не ждать, когда придет налоговая инспекция, не признает аудит и устроит свою проверку. Вижу, что мы идем к этому. Но двигаемся очень медленными шажками.
Государство знает об этом, по крайней мере, правительство в лице премьер-министра Николая Азарова декларирует именно такие принципы. Николай Янович хорошо знает финансовую систему страны, в том числе налоговую. Поэтому благодаря ему сейчас уменьшается налоговая нагрузка и количество проверок. Но, поверьте, без проверок в нашей стране сегодня работать нельзя. Бюджет будет пустым. А те, кто митингует, таким способом борются за свои групповые финансовые интересы.
Вот бы вышли под Верховную Раду аудиторы и налоговики и помитинговали там, пролоббировали закон о том, чтобы аудиторская проверка признавалась налоговиками. Это было бы интересно и полезно для страны.

– Может, Аудиторской палате стоит взять на себя организационные функции в этом процессе?
– Я с разочарованием узнал о ситуации в органе, являющемся законодательно высшим органом аудиторов. Помню, как зарождалась АПУ, ее структура. И вот сейчас посмотрел: 10 человек – представители государственных организаций, 10 – аудиторы. Вроде бы комбинация хорошая, должны своими решениями принимать что-то толковое с точки зрения государства. Но я знаю, что решений, которые бы дошли до лоббирования в Верховной Раде, так и не приняли. Хотя люди по долгу службы должны поддерживать задачи аудита. Недавно узнал, как проходил последний съезд аудиторов. Легитимный он теперь орган или нелегитимный, неизвестно; есть орган, или он уже мертвый?.. Я как украинский бизнесмен являюсь заинтересованным лицом, и в апреле 2011 года докладывал высшему руководству страны, и еще обязательно обращу внимание на ситуацию, которая сложилась в Аудиторской палате Украины.

– Почему такое внимание к проблеме?
– Как собственник, имеющий ряд фирм, в том числе наемных руководителей и сотрудников, я волнуюсь за свой бизнес (сегодня в Украине могут и обокрасть владельца, это не единичные случаи). А если владельцев несколько? А если это акционерное общество, в котором не могут собрать кворум? Тогда хозяин-барин – генеральный директор. Как в частной фирме, так и в государственной. Поэтому институт аудиторства, в классическом его понимании, очень важен.

– Каким, на ваш взгляд, должен быть аудитор?
– Прежде всего, он обязан быть неподкупным и квалифицированным. Не писать справочки, которые подготовит или продиктует наемный директор с наемным бухгалтером. Из своей ранней практики помню, что я в первую очередь уповал на себя и на бухгалтерию. Тут мне повезло. Собственники – японцы, а они очень щепетильно, скрупулезно относились к вопросам соблюдения законодательства своей страны и того государства, в котором работают. Нарушение законодательства карается у них очень строго. Работа в японско-европейской среде, когда прозрачность и выполнение норм законодательства обязательны, в первую очередь, научила многому, в частности дисциплине.
Я стал прибегать к аудиторам, когда возникли сомнения в честности (лояльности) наемных работников. Случаи нечестности в деятельности моих собственных фирм бывали, и, к сожалению, есть даже факты хищения. Но все равно со временем все вскрывалось, и приходилось людей увольнять, а иногда возбуждать уголовные дела. Поэтому приветствую институт аудиторов в классическом его понимании. Аудитор должен работать, с одной стороны, на государство, с другой – на налоговую службу, то есть подтверждать правильность ведения бизнеса, или на собственника фирмы, который ему платит.
Но ни в коем случае не на наемного сотрудника в лице генерального директора, который даст взятку, и аудитор напишет то, что надо руководителю, «прикроет» этого генерального директора и еще введет всех в заблуждение по поводу налогов. А в это время налоговик придет и опровергнет этот аудит и насчитает свое. Но понесет же двойной (со штрафами и пенями) убыток собственник, а не наемный директор. Поэтому тут есть над чем работать украинскому законодателю, той же Аудиторской палате и аудиторам. Надо привести систему к новым высоким стандартам, принятым во всем мире. Кто этим займется? Я хотел бы, чтобы новый министр финансов Юрий Колобов, прошедший банковскую сферу с самого нуля до первого заместителя председателя правления Укрэксимбанка, а затем Национального банка Украины в 2010 году, взял на особый контроль это дело. Я и ряд независимых аудиторов готовы ему помочь.

– Мы опять возвращаемся к банковской сфере…
– Я уже говорил, что как менеджер работал с банками, в том числе зарубежными, еще со времен Советского Союза. Опыт позволил мне, будучи председателем Наблюдательного совета Укрэксимбанка (2007-2010 годы), принимать важные решения во времена прошлого руководства страной, когда было жесточайшее противостояние между Ющенко и Тимошенко. Должность председателя Наблюдательного совета не платная, это работа на общественных началах, никаких компенсаций, даже командировки не оплачиваются, а ответственность приличная. В 2008-2009 годах, в силу острейшего конфликта между Юлией Тимошенко и Виктором Ющенко, мы никак не могли собрать Наблюдательный совет, не было кворума. Благодаря тому, что еще на первом собрании я провел норму – метод опроса – для решения срочных проблем, без которых банк не мог существовать, мы их де-юре проводили.

– А без чего банк не мог существовать?
– Как оказалось, без бизнес-плана он может жить, без отчета – тоже, но без международного аудита жить не может. Поэтому мы де-юре, но, к сожалению, формально утверждали аудиторов. Нашим аудитором была и осталась в течение пяти лет одна из крупнейших и авторитетных аудиторских фирм. Да, я сторонник, чтобы аудировали представители «большой четверки».

– Почему?
– Потому что их аудит дает основание украинским банкам выходить на международный рынок. При этом у них есть стандарт по аудированию, стандарт по форме. Но мое мнение, аудитор не может работать больше трех лет. Потом его надо менять, чтобы собственник от этого не страдал.
С приходом Президента Виктора Януковича, нового правительства во главе с Николаем Азаровым я инициировал изучение опыта России в деятельности системы государственных банков. Увидел, что они более продвинутые. Государство контролирует через систему госбанков около 40% банковской сферы России. У нас – около 10%, то есть украинское государство отдало банковскую сферу коммерческим банкам. Это тоже определенный перекос.
В России мы обратили внимание и на систему банковского аудита. Там создан специальный орган по надзору за банками. Отдельный орган, реально аудирующий, и его возглавляет в прошлом опытнейший прокурор. Проверки там тоже пожестче, и имеют место доведенные до конца (до посадки в места не столь отдаленные!!!) реальные уголовные дела, в том числе на уровне собственников и топ-менеджеров банков. В Украине я ни одного такого примера не знаю, но это не говорит о «безоблачности» в банковском деле нашей страны.

– Вы считаете, что в Украине тоже целесообразно вести аудит по направлениям? Это будет более профессионально, или аудит должен быть единым, но иметь специфику по каждому направлению?
– Считаю, что в банковской сфере, причем убежден процентов на 60, надо вводить специализированных аудиторов не Нацбанка Украины с повышенной степенью ответственности и достаточным уровнем подготовки, а также с завышенной степенью материального стимулирования со стороны учредителя и системой премирования в случае, если аудитор выявит нарушения или недочеты. Чтобы его не перекупил тот, кого он проверяет. То есть аудитор должен работать на заказчика.
Что касается других сфер деятельности, то не знаю, надо ли вводить специальных аудиторов. Например, нужны ли они на сельское хозяйство с учетом того, что у нас специфический единый налог? Там, наверное, необходим аудитор, который разбирается в системе налогообложения отрасли.
Кроме того, я не знаю, насколько сейчас востребованы аудиторы, какой спрос, какие предложения, нужны ли квоты или другие ограничения в профессии… Например, недавно изучал ситуацию по нотариату. Квоту нотариусов в 2007 году размыли до беспредела, и нотариусов в том же Киеве стало больше, чем хлебных магазинов. Это тоже ненормально. Я не видел ни одной страны, чтобы квота на нотариусов была настолько неограниченной. Человек стал нотариусом, а клиентов нет. Вот сидят они и ждут, а тем временем затраты на содержание идут, надо откуда-то компенсировать. В этой ситуации нотариусы могут идти на нарушения, чтобы хоть как-то немного заработать.
Я не знаю, сколько у нас сейчас аудиторов, потому что только пользуюсь их услугами. Они бегают за нами, бизнесменами, или мы за ними бегаем? Поэтому вопрос определенного баланса очень актуален. С этой позиции я уверен, что государство должно управлять профессией.
Дмитрий Табачник, министр образования Украины, недавно сказал о перепроизводстве экономистов и юристов в нашей стране, уверен, что часть из них пошли
и в аудит.

– Вы – известный в спортивных кругах меценат. Что побудило заниматься поддержкой именно спорта?
– Считаю, что через спорт, через победы наших спортсменов на международном уровне мир может узнать больше о государстве Украина. Как человек, сотни раз побывавший за границей, я сталкивался с тем, что нас вообще не знали и не знают, часто путают с Россией. Когда я начал осознавать элементы недоинформированности, незнания того, что вообще такая страна есть, когда столкнулся с элементами дискриминации на примере отказа в учебе за границей, получения виз. Это не может не оскорблять и не унижать.
И в начале 2000-х я, уже зрелый бизнесмен, небедный человек с определенными амбициями, предложил идею создания организации, которая будет формировать положительный имидж Украины за границей. Мы пригласили известных в мире людей Леонида Кравчука, Бориса Патона, Сергея Бубку, Николая Азарова, Виталия Масола и других известных политиков, ученых, спортсменов, художников и писателей. Именно благодаря усилиям этой организации впервые был сделан фундаментальный замер, где находится Украина (2001 год) после так называемого дела Гонгадзе и «кольчужного» кризиса (или скандала) по уровню имиджа. Естественно, оказалось, что не впереди. Но главное – зафиксировать, а потом улучшать. За первые годы, до 2005-го, когда об Украине все узнали благодаря «помаранчевому» путчу, было сделано довольно много.

– Вы получали высокие награды от государства именно за поддержку спорта…
Награждали меня за материальную поддержку олимпийцев. Первый орден «За заслуги» ІІІ степени я получил после Олимпиады 1996 года в Атланте (США). Второй – «За заслуги» ІІ степени – после Олимпиады 2000 года в Сиднее (Австралия). За Афины в 2004 году был представлен к ордену «За заслуги» І степени Виктором Януковичем (на тот момент президентом Национального олимпийского комитета). Но из-за «каких-то причин» получил другую, не менее почетную награду – орден Данила Галицкого, которым награждают за достижения высшее военное руководство страны (хотя я остался рядовым Советской Армии).

Но не это главное. Главное, что мне удалось поддержать наших суперталантливых спортсменов: Инессу Кравец, Юрия Белонога, Елену Костевич, Ирину Мирлени, Эльбруса Тедеева и других более 15 золотых олимпийцев, среди которых моя любимица Яна Клочкова, единственная в Украине четырежды олимпийская чемпионка, Герой Украины. К этой награде я тоже приложил усилия, ведь считаю, что она сделала для имиджа нашей страны значительно больше, чем многие нынешние «горе»-оппозиционеры, которые в борьбе за власть специально опустили имидж Украины до «беспредела».
– Какие имиджевые программы вы считаете самыми важными для Украины в этом году?
– Сегодня хороший шанс заявить о себе – Евро-2012. Из бюджета Украины уже потрачены огромные деньги, но прямой экономической отдачи я не ожидаю. Однако с точки зрения имиджа государства, это даст очень большой эффект. Считаю, что мы должны достойно принять футбольную аудиторию и показать всему миру, что Украина – страна, в которую можно и нужно вкладывать инвестиции и налаживать деловые связи. И развеять клевету, которую льют на Украину представители оппозиции, за деньги, выведенные в свое время из страны.

Еще один шанс для Украины – это Олимпийские игры в Лондоне. Благодаря усилиям государства, лично Президента Украины Виктора Януковича, премьер-министра Николая Азарова, президента НОК Сергея Бубки, министра Дмитрия Табачника, а самое главное, нашим талантливым спортсменам и их тренерам, мы имеем одно из самых больших количеств олимпийских лицензий за всю историю Украины и смогли достойно подготовиться к Играм. Но иногда спортсменам хоть чуть-чуть надо помочь, чтобы они смогли достичь еще больших результатов. И мы сможем это сделать, ведь даже в самые тяжелые экономические периоды начала или конца 90-х мы без медалей на летних Олимпийских играх не оставались даже при недостаточном финансировании спорта. Поэтому считаю, что Украине нужны спортивные меценаты. Поэтому хочу еще раз внести в это дело свой личный меценатский вклад. Уже прошли предварительные собеседования, и на днях я подпишу контракты с несколькими спортсменами, которых смогу поддержать на этапе подготовки и вознаграждением автомобилем в случае победы.

– То есть для вас все-таки очень важна победа наших ребят?
– Когда на Олимпиаде поднимают украинский флаг и звучит гимн Украины – это лучшая реклама нашего государства.
И это не может не радовать.