№7(18)(2013)

20 мая 2013 года закончился спор в украинских судебных инстанциях в отношении статьи «Технология обмана, или Как стать членом АПУ», опубликованной в журнале «Независимый аудитор» № 2 за март 2012 года. Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел признал правомерность решения Печерского районного суда г. Киева от 24 декабря 2012 года и постановления Апелляционного суда г. Киева от 4 марта 2013 года. Таким образом, были признаны не соответствующими действительности, недостоверными и порочащими деловую репутацию Аудиторской палаты Украины сведения, изложенные в указанной статье.

Диффамацией суды признали 16 фраз, большинство из которых являются вырванными из контекста частями отдельных предложений. Подробный анализ удовлетворенных исковых требований был изложен в статье «Технология обмана. Часть вторая: защита «деловой репутации» АПУ», опубликованной в журнале «Независимый аудитор» № 1 (12) за январь 2013 года. В продолжение темы постараемся разобраться, на чем же были основаны претензии Аудиторской палаты Украины, которые единогласно поддержали украинские суды.

А был ли мальчик?
Что вообще защищали в суде?

Для признания какого-либо деяния правонарушением необходимо наличие предусмотренных законом объективных и субъективных признаков. В юриспруденции это называется составом правонарушения, в котором принято выделять четыре элемента. Отсутствие хотя бы одного из этих элементов исключает существование правонарушения и привлечение к юридической ответственности. Не вдаваясь в теорию, заметим: объектом правонарушения всегда является то, что охраняется правом, на что направлено правонарушение и чему причиняется вред. Объективной стороной правонарушения является само противоправное деяние, наступившие вредные последствия и причинно-следственная связь между ними.
Сразу же возникает несколько вопросов. Правильно ли определен объект правонарушения – деловая репутация Аудиторской палаты Украины? Является ли публикация мнения автора статьи противоправной? Являются ли оспариваемые фразы сообщениями о фактах или оценочными суждениями, которые не могут быть проверены на предмет их достоверности? В чем заключаются вредные последствия для деловой репутации АПУ и когда они наступили? В чем именно заключается порочащий характер обрывков фраз, произвольно вырванных из текста статьи? И какова между всеми этими событиями причинно-следственная связь?
Огромный объем сумбурного текста иска изначально содержал 21 требование. В процессе рассмотре­ния дела исковые требования неоднократно уменьшались как по содержанию, так и по количест­ву. Но даже из окончательного списка большинство требований не относятся непосредственно к деятельности самой Аудиторской палаты Украины. Ведь АПУ в соответствии с законом осуществляет ряд полномочий, перечень которых не содержит обязанности проведения съезда аудиторов Украины. Организация съезда аудиторов возложена законом на Аудиторскую палату Украины и Союз аудиторов Украины с четким указанием на то, что для этого необходимо их согласие. Это право, а не часть обязательной деятельности АПУ. То есть теоретически Аудиторская палата Украины могла вообще не принимать в этом участия.
Получается, что объект правонарушения определен неправильно. Оспариваемые «куски» из текста являются частью описания технологии, использованной отдельными аудиторами для того, чтобы, не считаясь с мнением других, захватить власть в АПУ. Да, некоторые из организаторов этого обмана, особенно позорного в своей циничности, являлись при этом членами Аудиторской палаты Украины. Возможно, на репутацию АПУ и повлияли их неправомерные действия, но отнюдь не публикация статей с описанием их манипуляций.
В рассматриваемом случае Аудиторская палата Украины просто была использована как ширма для подмены понятий – за так называемой «защитой деловой репутации АПУ» скрываются задетые чувства отдельных ее членов, нелегитимно избранных в палату на съездах аудиторов в 2007 и 2012 годах. Людей уличили во лжи, и они очень стараются сделать хорошую мину при плохой игре. Нужно было чем-то ответить, вот и придумали якобы защиту якобы деловой репутации.
Безусловно, деловая репутация юридических лиц является одним из условий их успешной деятельности. Однако действующее законодательство Украины не содержит четкого и однозначного определения того, что считается деловой репутацией юридичес­кого лица. В постановлении Пленума Верховного суда Украины № 1 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства физического лица, а также деловой репутации физического и юридичес­кого лица» от 27 февраля 2007 года предложена следующая трактовка данного понятия: «Под деловой репутацией юридического лица... понимается оценка... предпринимательской, общественной, профессиональной или другой деятельности, которую осуществляет такое лицо как участник общественных отношений». При этом нет указания на то, кто и в какой форме должен давать такую оценку, – какие-либо третьи лица или само юридическое лицо, считающее, что его репутации нанесен урон.

Также в украинском законодательстве не дано определение тому, какие именно сведения можно считать порочащими. Этот пробел развязывает руки всем желающим для вольной трактовки и выдвижения необосн­ованных претензий. Как показал рассматриваемый судебный спор, это может привест­и к нарушению одной из фундаментальных основ демократического общества – к ограничению свободы слова.
Подобное определение можно найти, обратившись к практике наших ближайших соседей, в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» от 24 февраля 2005 года. Так, в Российской Федерации «порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политичес­кой жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица». Кроме того, на истца возложена обязанность «доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений». Как видим, при таком положении вещей довольно сложно свободно интерпретировать нормы законодательства о диффамации и предъявлять требования, ограничивающие свободу слова.
В суровых же украинских реалиях получилось, что сам истец посчитал, что после прочтения публикации кто-то, возможно, оценит деятельность АПУ негативно. При этом суду не было предоставлено никаких доказательств того, что оспариваемые сведения имеют или хотя бы потенциально могут иметь негативное влияние на такую оценку.
Также весьма показательно то, как были сформированы претензии АПУ. 14 из 16 оспоренных фраз не являются даже законченными предложениями в том виде, в каком либо были опубликованы в статье. И вряд ли у кого-то могут возникнуть сомнения в том, что если взять какое-то словосочетание отдельно от всего предложения или контекста всего текста, то смысл такого словосочетания может быть существенно искажен.
Таким образом, объективная сторона правонарушения тоже не доказана надлежащим образом. Ведь речь нужно вести не только о морально-этических, но и о вероятностных категориях. Однако это все не имеет значения в случае, если достигнуто морально-этическое единство истца и судьи.

Сколько стоит обогрев космоса?
Чего добились?

Решение суда вступило в силу, однако его исполнение приводит к появлению еще целого ряда вопросов. Кто-либо из уважаемых судей читал не только материалы, подготовленные для них адвокатом АПУ, но и саму статью? Почему никто из них не обратил внимания на то, что 6 из 16 оспариваемых АПУ обрывков фраз в самой статье были вообще сформулированы несколько иначе, чем в решениях суда? Неужели допустимо опровергать не конкретные выражения, а их произвольное изложение?
Как можно утверждать, что в статье нет модальных слов, характеризующих субъективное отношение автора к сделанным им оценкам, когда практически каждый абзац содержит в себе модальные слова и выражения? Как можно не заметить, что даже те части предложений, которые являются предметом иска, в своей полной версии содержат модальные слова?
Если судьи посчитали, что отдельные предложения и словосочетания являются не оценочными суждениями, не подлежащими доказыванию на предмет достоверности, а фактическими данными, то почему никто не посмотрел на сноски, содержащиеся в самой статье и отсылающие к источникам информации?
Адекватной ли мерой воздействия по восстановлению якобы нарушенного права АПУ является требование публикации опровержения на сайте издания с одновременным удалением статьи с сайта?
Все это, скорее, риторические вопросы. Видимо, были какие-то очень веские причины для принятия судами решений в пользу истца. А при таких обстоятельствах можно пренебречь как несуразностью самого иска, так и наличием в материалах дела доказательств, полностью опровергающих и сами исковые требования, и возможные основания для их предъявления. Но, как говорится, имеем то, что имеем.

Чего же добилась АПУ своим иском? Прежде всего, нарушения норм целого ряда законов. Помимо Конституции Украины, Закона Украины «О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине» и Закона Украины «Об информации», нарушен также целый ряд международных соглашений, ратифицированных нашей страной: Всеобщая декларация прав человека 1948 года, Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 года, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года. Все эти нормативно-правовые акты призваны обеспечить право на свободу убеждений и на свободное их выражение.
Печально, что Украина, так гордясь своими евроинтеграционными намерениями, в то же самое время допускает банальное пренебрежение законами со стороны своих чиновников.

Почему воз и ныне там?
Что изменилось?

К чему же привело вопиющее проявление цензуры, закрепленное решениями судов? Разве теперь кто-то станет по-другому оценивать описанные в стать­е события или относиться к фальсификаторам выборов? Вовсе нет, тем более что за 17 месяцев после последнего съезда аудиторов произошло много связанных с этим событий.
Люди, голосовавшие в 2007 году на съезде аудиторов, не имея сертификата аудитора, в 2013 году продли­ли сроки действия своих сертификатов, успешно полученных в 2008 году, и все также продолжают работать в компаниях, принадлежащих членам АПУ.
Международные стандарты аудита все так же продаются через связанную с АПУ коммерческую структуру. Электронной версии стандартов до сих пор нет в свободном доступе, так как файлы, выложенные на сайте Аудиторской палаты, нельзя распечатать, и невозможно скопировать часть их текста. Аудиторам остается только любоваться ими на мониторах – и это притом, что данные стандарты являются частью национального законодательства Украины.
Для создания «бесплатной» отчетности за 2012 год субъекты аудиторской деятельности в 2013 году снова заплатили за компьютерную программу другой коммерческой структуре, связанной с семьей одного из функционеров АПУ. В счетах на оплату указывалось, что это оплата за консультационные услуги. А сотрудники Аудиторской палаты при приеме бумажного варианта отчета исправно проверяли наличие такой оплаты.
Европейский Союз по-прежнему не признает принципы регулирования аудита в нашей стране. Решения Еврокомиссии, ссылки на которые в статье упорно не хотели замечать украинские суды, все еще действуют в отношении нашей страны. Поэтому украинским аудиторам до сих пор закрыта дорога на европейский рынок.
Члены АПУ, являющиеся представителями госу-
дарственн­ых органов, продолжают пропускать заседания Аудиторской палаты, демонстрируя незаинтересованность в ее работе. Кстати, еще в октябре 2012 года были внесены изменения в профильный закон. Теперь в Аудиторской палате 11 представителей от государственных органов и 10 – от аудиторов. Забавно, но общее количество членов палаты законодатели не изменили, их осталось 20. Еще забавнее то, что сами члены этого регулятора с практически неограниченными полномочиями, не отягощенными какой-либо ответственностью, об этом не знали вплоть до июля 2013 года. Видимо, за заботой об украинских аудиторах просто не хватает времени на изучение законодательных изменений.
Реестр выданных сертификатов аудитора все так же является внутренней закрытой информацией АПУ. Основной фактор успешной фальсификации выборов до сих пор держится в строгой тайне.
Дисциплинарные производства в отношении аудиторов, активно выражавших свое несогласие с нарушениями, успешно оспариваются в суде. По одному из таких дисциплинарных производств уже вынесено окончательное решение. И это даже несмотря на то, что АПУ специально изменила свои внутренние положения, чтобы по надуманному поводу привлечь уважаемых людей к ответственности.
Тем не менее, до сих пор еще не умерла надежда на то, что честность является основополагающим принципом профессии.

Почему перемены неизбежны?
Что будет дальше?

Необходимость перемен в регулировании аудиторской деятельности давно и отчетливо осознается на всех уровнях. Не является нормальным, когда в одних руках находятся и допуск к профессии посредством сертификации и ведения реестра субъектов аудиторской деятельности, и контроль качества аудиторских услуг, и обязательное ежегодное повышение квалификации аудиторов, и дисциплинарный суд. При этом влияние государства на принятие каких-либо решений в Аудиторской палате минимально, хоть АПУ и сформирована наполовину из представителей государственных органов.
Исправить ситуацию призван Национальный план действий на 2013 год по внедрению Программы экономических реформ на 2010–2014 годы, который предусматривает необходимость изменения законодательства Украины по вопросам аудиторской деятельности. Президентом Украины поставлена очень актуальная задача, важность которой сложно пере­оценить, ведь от ее скорейшей реализации зависит не только судьба отдельно взятой профессии, но и международный имидж Украины.

Предложенные Президентом Украины изменения должны предусматривать функционирование органа общественного надзора за аудиторской деятель­ностью, внедрение системы обеспечения надлежащего качества аудиторских услуг, непосредственного применения международных стандартов аудита, введение бессрочного сертификата аудитора, повышение роли общественных организаций бухгалтеров и аудиторов, недопущение конфликта интересов при сертификации аудиторов, проверке качества аудиторских услуг, надзор за этими процессами, формирование единого реестра аудиторов и аудиторских фирм, которые могут проводить обязательный аудит.
Задача поставлена, и она будет реализована – система регулирования аудита в Украине будет изменена. Другой вопрос, насколько непосредственные исполнители и привлеченные к этому процессу специалисты смогут исказить изначально заложенный в задаче смысл. Уже сейчас можно говорить о том, что члены АПУ «из народа» прилагают усилия для сохранения и усиления своей властной монополии. Обладая большим опытом проведения съездов аудиторов, позволяющим свести на нет какое-либо волеизъявление аудиторской общественности, члены АПУ получили полный контроль над одной из профессиональ­ных аудиторских организаций – Союзом аудиторов Украины (САУ). До этого события САУ даже судился с АПУ по поводу незаконности нескольких решений палаты. После того как члены АПУ и сочувствующие им заняли позиции президента, вице-президентов и большей части членов совета САУ, данную организацию уже сложно рассматривать как такую, которая будет отстаивать интересы рядовых аудиторов и бороться с произволом АПУ. Нельзя же бороться с самим собой.
Если предусмотренные Национальным планом действий изменения профильного закона изменят порядок регулирования аудиторской деятельности и общес­твенным организациям предоставят какие-либо полномочия в этом процессе, то не сложно догадаться, какая из организаций будет первой, если не единственной в списке. Правильно, та, которая возглавляется членами АПУ. То есть у членов АПУ полномочия отберут и тем же членам АПУ, но уже в роли руководителей общественной организации, эти полномочия передадут.
Яркой иллюстрацией реализации подобного сценария является рабочая группа по адаптации законодательства о регулировании аудиторской деятельности к европейскому законодательству, созданная при Министерстве финансов Украины в апреле 2013 года для реализации задачи, поставленной Президентом Украины. Уже один только факт, что 8 из 14 членов рабочей группы являются членами Аудиторской палаты, говорит о многом. И как результат, увидел свет весьма одиозный законопроект, представленный от имени Союза аудиторов Украины, но на самом деле не согласованный даже с Советом этой общественной организации.
Этим проектом предусматривалась организация сложной структуры, создающей всего лишь видимость распределения полномочий между разными органами. Кроме того, предусматривалось усиление финансового давления на аудиторов за счет введения новых обязательных отчислений в виде процента от выручки и в виде платы за включение аудиторских заключений во вновь формируемый реестр. Также предполагалось обязательство вступления всех сертифицированных аудиторов в одну из общественных организаций. Однако требования к последним были прописаны так, что это была бы только одна организация – САУ, поскольку другим организациям выполнить их при существующих условиях просто невозможно. И причина банальна – информация о выданных сертификатах аудитора есть только у АПУ.
Но стремление членов АПУ и САУ к безоблачному будущему было приостановлено принципиальной позицией представителей Министерства финансов в рабочей группе, которые не допустили усиления монополии АПУ, отклонив проект, поданный от имени САУ.

Независимо от желания тех, кого в существующей ситуации все устраивает, изменения обязательно произойдут. Мы либо построим регулирование профессии, основываясь на международных принципах, либо попросту потеряем ее. Порочная система, когда отдельная группа лиц отдельно от государства монопольно контролирует все регуляторные функции, доказала свою несостоятельность. Поэтому выход на сегодня только один, и он уже предложен Президентом Украины – внести изменения в Закон Украины «Об аудиторской деятельности», четко определить роль государства в регулировании и создать основу для саморегулирования профессии посредством наделения определенными полномочиями профессиональных общественных объединений.

P.S. Для ярых защитников различного рода репутации следует сделать специальную оговорку: данная статья целиком и полностью, а также любая фраза или слово из нее являются субъектив­ным мнением и оценочным суждением автора.